18+
кеки, тексты, фото, фандомы и жыза
я видел бога - он стоял в ларек за пивом
кеки, тексты, фото, фандомы и жыза
я видел бога - он стоял в ларек за пивом
Гуляла тут в центре и нафоткала закат
«Бух, бух» — стакан глухо стучит по деревяшке.
«Дзынь» — внутри о стенки бьются в истерике льдинки.
В желтом тухлом свете ламп блестит огнем алкоголь, налитый ровно на три пальца, призывно манит, поглаживая свои бока. Качает янтарью волос и симбирцитом глаз, облизывает блестящие губы и волнуется, качается в хрупком хрустале, зовет, кричит о своем желании. Хочет опьянить, захватить в свой алкогольный плен, обнять, поглотить, опустить на дно, чтобы с безумием самого одичавшего от голода хищника разорвать на части, истерзать плоть и разум.
Зоро нырял в этот омут, обнимал ее, терзал ее губы и не тонул. Он с наслаждением принимал этот яд и не чувствовал отравления.
Потертая древесина стойки жадно впитывает капли жидкости, что выплеснулись от последнего удара стакана о поверхность. Одиноко жмутся льдинки, маленькие и одинокие, бликует на их гранях свет и они тают от грусти по напитку, а не от жара помещения.
Мечник жестом просит повторить, разговаривать с кем-либо нет ни малейшего желания.
Перед его руками опускается стакан, «дзинь-дзынь», — говорят льдинки, «Блядь», — думает Зоро. И одним махом выпивает напиток, жалобно хрустнул лед, а на стойку полетели купюры. Зоро достаточно на сегодня.
Зоро пьет давно, много и часто, от такого количества алкоголя люди умирают, а он даже не морщится. Пить он начал через 5 лет после Её смерти, отмечая первое убийство.
— Такому красивому мужчине нужна компания, — ему на плечо опустились тоненькие пальчики и сжали ткань футболки, царапая кожу сквозь ткань ноготками. От нее пахло карамелью и гвоздикой. Она наклонилась к нему ниже, волосы легкой волной упали с ее плеча. Она была роскошна, красива и очаровательна. Строгий брючный костюм с алой блузой смотрелся неуместно в этом месте, но так к месту на ней. Зоро полностью к ней повернулся, легко легко поцеловал ей руку:
— Какой мужчина в здравом уме откажется от компании такой дамы, — и ухмыльнулся ей. Женщина засмеялась, приятный нежный тембр ее смеха делал ее еще очаровательней. Она потянула его за собой из бара. Мечник пошел за ней, успев кинуть монеты на стол. Они шли по ярким ночным улицам, мимо фестивальных лотков, мимо вспышек смеха и криков зазывал. Ноги привели их в довольно глухой переулок, где Она начала доставать из кармана ключи. Легко улыбаясь она вынула руку из кармана и прыгнула к нему пытаясь чем-то острым и тонким попасть Зоро по шее. Ему хватило секунды на то что бы отпрыгнуть и достать меч.
Красотка перестала строить из себя приятную милую даму и угрожающе подбрасывала в руке тонкий стилет.
— Ты быстр, — медовый голос звенел льдинками, Зоро втянул носом воздух, она пахла не карамелью и гвоздикой а терпким виски.
Он молчал, зачем ему что-то отвечать мертвецу? ОНА всегда игнорировала его слова, когда приходила к нему ночью.
Ему хватило трех шагов, царапины на щеке и одного взмаха, что бы расправится с ней, янтарные волосы растеклись по брусчатке, луна высвечивала все переливы мертвых волос. Зоро горестно сплюнул, и пошел обратно к бару. Она была красива, убийственна и холодна. У нее были все шансы, не будь он знаком с похожим ядом, который звал его из бокала.
Шумели улицы, гуляли люди, яркими красками горел фестиваль, в далекой подворотне лежала янтарная женщина, а в бокале билась другая. Зоро махнул рукой и ему шустро плеснули в стакан. Он не любил убивать женщин, они все на вкус как виски, который он любит.
«Дзинь, дзинь» — льдинки звонко вторили ее мертвому голосу.
пост вк
«Дзынь» — внутри о стенки бьются в истерике льдинки.
В желтом тухлом свете ламп блестит огнем алкоголь, налитый ровно на три пальца, призывно манит, поглаживая свои бока. Качает янтарью волос и симбирцитом глаз, облизывает блестящие губы и волнуется, качается в хрупком хрустале, зовет, кричит о своем желании. Хочет опьянить, захватить в свой алкогольный плен, обнять, поглотить, опустить на дно, чтобы с безумием самого одичавшего от голода хищника разорвать на части, истерзать плоть и разум.
Зоро нырял в этот омут, обнимал ее, терзал ее губы и не тонул. Он с наслаждением принимал этот яд и не чувствовал отравления.
Потертая древесина стойки жадно впитывает капли жидкости, что выплеснулись от последнего удара стакана о поверхность. Одиноко жмутся льдинки, маленькие и одинокие, бликует на их гранях свет и они тают от грусти по напитку, а не от жара помещения.
Мечник жестом просит повторить, разговаривать с кем-либо нет ни малейшего желания.
Перед его руками опускается стакан, «дзинь-дзынь», — говорят льдинки, «Блядь», — думает Зоро. И одним махом выпивает напиток, жалобно хрустнул лед, а на стойку полетели купюры. Зоро достаточно на сегодня.
Зоро пьет давно, много и часто, от такого количества алкоголя люди умирают, а он даже не морщится. Пить он начал через 5 лет после Её смерти, отмечая первое убийство.
— Такому красивому мужчине нужна компания, — ему на плечо опустились тоненькие пальчики и сжали ткань футболки, царапая кожу сквозь ткань ноготками. От нее пахло карамелью и гвоздикой. Она наклонилась к нему ниже, волосы легкой волной упали с ее плеча. Она была роскошна, красива и очаровательна. Строгий брючный костюм с алой блузой смотрелся неуместно в этом месте, но так к месту на ней. Зоро полностью к ней повернулся, легко легко поцеловал ей руку:
— Какой мужчина в здравом уме откажется от компании такой дамы, — и ухмыльнулся ей. Женщина засмеялась, приятный нежный тембр ее смеха делал ее еще очаровательней. Она потянула его за собой из бара. Мечник пошел за ней, успев кинуть монеты на стол. Они шли по ярким ночным улицам, мимо фестивальных лотков, мимо вспышек смеха и криков зазывал. Ноги привели их в довольно глухой переулок, где Она начала доставать из кармана ключи. Легко улыбаясь она вынула руку из кармана и прыгнула к нему пытаясь чем-то острым и тонким попасть Зоро по шее. Ему хватило секунды на то что бы отпрыгнуть и достать меч.
Красотка перестала строить из себя приятную милую даму и угрожающе подбрасывала в руке тонкий стилет.
— Ты быстр, — медовый голос звенел льдинками, Зоро втянул носом воздух, она пахла не карамелью и гвоздикой а терпким виски.
Он молчал, зачем ему что-то отвечать мертвецу? ОНА всегда игнорировала его слова, когда приходила к нему ночью.
Ему хватило трех шагов, царапины на щеке и одного взмаха, что бы расправится с ней, янтарные волосы растеклись по брусчатке, луна высвечивала все переливы мертвых волос. Зоро горестно сплюнул, и пошел обратно к бару. Она была красива, убийственна и холодна. У нее были все шансы, не будь он знаком с похожим ядом, который звал его из бокала.
Шумели улицы, гуляли люди, яркими красками горел фестиваль, в далекой подворотне лежала янтарная женщина, а в бокале билась другая. Зоро махнул рукой и ему шустро плеснули в стакан. Он не любил убивать женщин, они все на вкус как виски, который он любит.
«Дзинь, дзинь» — льдинки звонко вторили ее мертвому голосу.
пост вк
Ророноа Зоро
Ророноа...
Отзвуками имени его были кровавые росчерки на телах, пузыри лопнувших губ и вопли ужаса. За ним всюду шла Смерть и благосклонно собирала его жатву.
Волосы так часто пропитывались кровью, что до сих пор пахнут едким металлом.
Ему кричали в след: «Демон!», а он лишь криво усмехался и нёс головы павших.
Сильный человек с сильной мечтой сильнейшей Женщины, зачеркнуто, девочки.
Ророноа Зоро состоял из плохих идей и плохой выпивки. Удивительным фактом его карьеры Охотника было то, что, перепивая завсегдатаев баров, он получал большую часть выручки.
Перекатывая на языке довольно неплохой виски, он получал больше информации о целях, чем если бы спрашивал напрямую. Намного позже, когда уже переваливало за три ночи, он выходил из душного, дымного бара на прохладный ночной воздух и поворачивал в другую сторону от дома его жертвы.
Под утро он находил дом и убивал спящего пирата. Его не волновало, что кровью из разрезанной артерии окатило женщину, что она бьётся в истерике, подтягивая одеяло к груди, и у дверей навзрыд плачет ребенок, обнимая плюшевого зайца. Всё его не касалось. У него была цель, а как её достичь, и через что придётся перешагнуть — это уже дело десятое.
Ророноа Зоро был груб, он не лез за словом в карман, говорил прямолинейно. И зачастую только бранью. После особенно удачной охоты, жонглируя бутылкой в руке, он отдыхал на ближайшем жилом острове. Из его рта лились исключительно слова, которыми можно было бы вогнать приличную даму в обморок, а портового грузчика в почтительный ступор. Зоро отдыхал, позволяя себе немного ослабить хватку и темп скачки за пиратами. Сегодня он праздновал ровно шестьсот шестьдесят шесть мёртвых паразитов разной степени мерзотности. Сегодня ему исполнялось восемнадцать лет.
Ророноа Зоро был жесток. Ударами ботинок, подбитых на носке сталью, он методично уничтожал почки одной весьма неприятной личности. Наводчик, а это был он, жевал землю, закрывал руками голову. И молил дослушать его, ведь Зоро его не правильно понял, и он не сдавал его дозору. Ногам было всё равно: один точный удар и часть зубов посыпалось в горло, визги прекратились. Мечник не знал: сдох ли наводчик или отрубился. Перешагнув через тело, он растворился в мраке переулка. Его цель ещё была жива.
Ророноа Зоро
Ро ро ноа Зо ро
имя звонко отскакивало от стен камеры.
Она приходила к нему в кошмарах. Бледная, в светлой пижаме, и с вывернутой головой на сто восемьдесят градусов. Холодный пол темницы не помогал прийти в себя. В маленькое решётчатое окно под потолком проникал свет кроваво-красной луны, который яркими полосами задевал носки сапог мечника. Он сидел, зажмурив глаза и сжимая кулаки до белых полумесяцев на ладонях. Она стояла перед ним и нараспев произносила одно и тоже —
Р о р о н о а З о р о
Р о р о н о а З о р о
Р о р о н о а З о р о
И он кричал во сне.
пост вк
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра